В Великобритании снимают новый сериал по роману Льва Толстого “Война и мир”, где главную женскую роль исполнит звезда “Золушки” Лили Джеймс. В сети появились первые кадры со съемочной площадки сериала “Война и мир” по роману Льва Толстого с Джеймсом Нортоном и Лили Джеймс в главных ролях. Проект совместного производства BBC и Weinstein Company будет транслироваться в Великобритании этой зимой.
http://fototelegraf.ru/?p=294591
Еще несколько лучших Наташ Ростовых всех времен и народов:
«Наташа Ростова» (1915, Россия). Немой кинофильм. Режиссер - Чардынин
Наташа Ростова - Вера Каралли
и
«Война и мир» (1965, СССР). Режиссер - Сергей Бондарчук
Наташа Ростова - Людмила Савельева.
«Война и мир» (2007, Германия, Россия, Польша, Франция, Италия). Сериал.
Режиссер - Роберт Дорнхельм, Брендан Доннисон
Наташа Ростова — Клеманс Поэзи
и
«Война и мир» (War & Peace, 1956, США, Италия). Режиссер - Кинг Видор
Наташа Ростова - Одри Хепберн
Википедия:
"Частичными прототипами Наташи послужили жена писателя Софья Толстая и его свояченица Татьяна Берс, в замужестве Кузьминская — музыкальная, с редким по красоте голосом женщина. Толстому приписывается такой отзыв о «моделях» Наташи: «Я взял Таню, перетолок её с Соней, и вышла Наташа». Внешность Наташи в начале романа описывается так: «Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад чёрными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках..."
Представляя Наташу Ростову, я сразу же невольно вспоминаю героиню Натальи Теняковой из фильма "Старшая сестра" - помните, как она читает сестре-Дорониной монолог Наташи Ростовой, репетируя предстоящий экзамен: "Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня! Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало!" - на редкость фальшиво читает. Так и слышу ее интонацию: "...никогда, никогда не бывало!"
А вот сцена первого бала Наташи Ростовой:
Андрей Болконский "предложил ей тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», — как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка своей просиявшей из-за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцевала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы в сравнении с плечами Элен. Ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцевать и, желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцевать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижный, трепещущий стан и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко от него, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих..."
Сцена бала из нашего фильма:
Конечно замечательно, что Болконский идет через весь зал к Наташе прямо по центру, а вокруг хоровод танцующих - чего быть никак не могло, ну да ладно...
А вот с Одри Хепберн:
Если вдруг кто не читал, советую прочесть книгу Татьяны Кузьминской "Моя жизнь дома и в Ясной Поляне":
http://az.lib.ru/k/kuzminskaja_t_a/text_moya_zhizn_doma_i_v_yasnoy_polyane.shtml
Очень живо и занимательно написано!
Многое становится понятно и про Софью Андреевну, и про Льва Николаича, и про Наташу Ростову.
Татьяна, Софья и Лев:
Сестры Берс:
Вот для затравки кусочек воспоминаний Татьяны:
XVIII. ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ И СОФЬЯ АНДРЕЕВНА
...На другой день, рассказывая Соне о бале, я спрашивала ее, что она делала без нас.
- Я проплакала весь вечер, - сказала она, - так обидно мне стало, что я не могла ехать.
Об этом она пишет в своих воспоминаниях: "Вообще знакомых, друзей и родных на этом бале было много и, когда Лев Николаевич надел фрак и уехал в Тулу на бал с сестрой Таней, я принялась горько плакать и проплакала весь вечер. Мне было едва девятнадцать лет, мы жили замкнуто, однообразно и скучно и вдруг такой случай веселья и я его лишена!" Я вполне сочувствовала ей.
- Но ты знаешь, Таня, - говорила она мне, - я бы все равно не могла ехать, если бы и была здорова.
- Почему? - спросила я.
- Да ведь ты знаешь Левочкины воззрения? Могла ли бы я надеть бальное платье с открытым воротом? Это прямо немыслимо. Сколько раз он осуждал замужних женщин, которые "оголяются", как он выражался.
- Я знаю его воззрения, а может быть, он и прав, - подумав о Сергее Николаевиче, сказала я.
Мы замолчали.
- Это ревность говорит в нем, - тихо, как бы про себя, с грустью сказала Соня.
- Соня, ты сама ревнивая, его нельзя обвинять. Вспомни, как ты ревновала, когда Ольга Исленьева играла с ним в четыре руки. А к кому же он может тебя ревновать, ведь у нас же никого нет?
- Намедни, - говорила Соня, - мы как-то оживленно спорили при всех за чаем с Эрленвеином, не помню о чем - так что-то незначительное, ну вот он и приревновал меня.
- Как? К учителю? Господи! Вот бы не ожидала! Они все такие серьезные.
- Я сразу и не поняла его ревности, - продолжала Соня, - не понимала и спрашивала себя: "За что он язвит меня? За что он вдруг охладел ко мне?" и я плакала и не находила ответа. Я приписывала это своей глупости, неразвитости в сравнении с ним, думала, что ему скучно со мной, и он сердится на меня.
Тут я не выдержала и перебила Соню:
- Соня, зачем ты унижаешь себя? Не надо этого. Ты должна сознавать, что ты тоже "сама по себе", как и он. Вот такая, натуральная, какая ты есть, и будет хорошо, и выйдешь умная. К чему подделываться под его ум? Все равно тебе это не удастся. Он такой, а ты - другая, вот и все. Нет, я бы не могла так жить.
- Может быть, ты и права, но я слишком люблю его. А если бы ты знала, Таня, как мне это иногда тяжело!
- Соня, голубчик, - говорила я ей, желая утешить ее и внушить ей, что Лев Николаевич находит ее умной и любит ее, - брось эту мысль о своей мнимой глупости. Ты всем интересуешься, ты отлично выдержала экзамен, лучше Лизы. Папа пишет про тебя: "Ах ты моя сердечная, чувствительная. Вот так-то я и люблю женщину, какова ты". Помнишь, он писал тебе?
Соня улыбнулась и задумалась.
- А ты знаешь, в Левочкином дневнике я прочла, что он пишет обо мне, и переписала себе эти строки.
Соня принесла дневник и прочла мне:
"Она так невозможно чиста и хороша и цельна для меня. В эти минуты я чувствую, что я не владею ею... Не смею".
- И еще дальше он пишет про меня: "Она преобразовывает меня".
- Ну вот видишь! Ну, как это все хорошо! - радостно воскликнула я. - И мы так же дружно будем жить с Сергеем Николаевичем, только... - и я не досказала своей мысли. Меня часто мучили сомнения, и я заглушала их в себе.
По молодости ли лет своих, или по своему характеру, Соня, насколько я помню, смотрела на. все глазами мужа. Она даже боялась иметь свои желания, свое суждение. Например, живя в Ясной Поляне, первое время она с грустью указывала мне на лопухи и репьи, окружавшие дом, куда люди выбрасывали сор. Года через два она решилась велеть вычистить все около дома, дорожки посыпать песком и посадить кое-где цветы. Лев Николаевич снисходительно глядел на это и осторожно, к слову, прибавлял:
- Не понимаю, к чему это? Прекрасно жили и без этого.
Но тут тетенька вступилась за Соню:
- Mon cher Leon, - говорила она, - c'est tres bien que Sophie a fait nettoyer autour de la maison, c'est si agreable de se promener rnaintenant (Милый Левочка, это очень хорошо, что Софи велела вычистить вокруг дома, так приятно теперь гулять (фр.)).
Но что удивило нас, так это то, что Лев Николаевич, заразившись примером, велел в саду окрасить скамейки и вычистить дорожки в липовых аллеях.
Лев Николаевич вообще не любил всяких новшеств. Мосты на дорогах были сломаны, их объезжали, а весной не раз застревали там экипажи и телеги. Когда, вместо олеина, вошел в употребление керосин, он критиковал его. Позднее уже, когда появились аэропланы, он говорил:
- Это совершенный вздор. Людей Бог создал без крыльев, и летать им, как птицам, не подобает.
Когда открылась Дума, он с недовольством говорил, что это "ни к чему", и "совершенно несообразно". "Чтобы решить что-либо важное, всякий должен обдумать у себя в кабинете, а на народе ничего путного не выйдет. Много баить не подобаить! А в Думе болтовня и руготня".
Он был против высшего образования женщин: женских курсов, университетов и пр. Он говорил, что женщина настоящая, как он понимает ее, это - мать и жена.
- А если она замуж не выйдет? - спрашивали его.
- Если не выйдет замуж, то всегда найдет себе дело и место, где она будет нужна. В больших семьях нуждаются в помощи.
Обыкновенно вопрос этот вызывал горячий спор. Все кричали: "Да, чужих детей нянчить, чулки штопать... В кухне торчать... Нет, это невыносимо!"
Лев Николаевич, улыбаясь, слушал всех и однажды сказал:
- Вот Вильгельм говорит: "Для женщин должно быть: Kirche, Kiiche, Kinder" (Церковь, кухня, дети (нем.)). А я говорю: "Вильгельм отдал женщине все самое важное в жизни, что же осталось мужчине?"
А вообще, у меня ко Льву Николаевичу отношение неоднозначное.
Ему от этого, конечно, ни тепло, ни холодно - он уже в Вечности.
Неоднозначное именно как к писателю, не говоря уж о самой его личности.
Вот что это такое: "вино ее прелести ударило ему в голову"?!
Это ж фраза из дамского любовного романа!
Кстати, тут прочла где-то, что в основе, например, романа "Воскресенье" лежит сюжет опять таки дамского бульварного романа: князь соблазнил горничную, которая потом пошла по рукам и даже совершила убийство, а князь внезапно раскаялся и отправился за ней на каторгу. Какой уж тут реализм?! Много вы знаете князей, отправившихся на каторгу за некогда обесчещенной девушкой? Вот и я не знаю.
А стиль?
Огромные сложные предложения, тяжелый слог, сквозь который продираешься, как через бурелом - мысль, понятное дело, там кипит, но музыки - нет. Ну да, он не любил музыку, Толстой-то.
И поэзию.
И Шекспира...
Вот все из того же отрывка про бал: "...Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо..."
Ну коряво же!
А как я намучилась, когда читала вслух "Хаджи-Мурата" - в деревне.
Телевизора, понятное дело, там не было, так что я была вместо телевизора.
Очень тяжело читать!
А теперь можете побить меня тапком!
:)