
Еще один отрывок из почти дописанного романа!
Портрет главной героини - Лины - и объяснение ее странного имени.
Часть третья. Noblesse oblige
Глава 4. Фристайл
Аркадий Наумченко очень хотел сына, даже имя заранее придумал: Виталий! Но родилась девочка и Ольга, желая утешить мужа, сообразила, как переделать мальчишеское имя в девчоночье – так их дочка стала Виталиной. Лет до пятнадцати Виталька росла, словно пацан, и дружила больше с мальчишками, которые так и роились вокруг ее отца: Аркадий в свое время был местной знаменитостью, легендой мотобольной команды, которая несколько раз становилась чемпионом и серебряным призером Высшей лиги. Он слез с мотоцикла, только когда родилась дочка – жена настояла. Да и травма, полученная на последнем чемпионате, давала о себе знать. С мотоболом Аркадий так и не расстался, продолжая все свободное время проводить в клубе, так что Виталька выросла среди рева моторов, запахов бензина и машинного масла. Но к пятнадцати годам дерзкая пацанка вдруг преобразилась в настоящую русскую красавицу, высокую и статную, хотя и крупноватую на взгляд завзятых модниц ее класса, завидовавших тому вниманию, которое парни оказывали «этой кобыле».
Гордую стать Лина унаследовала от матери, а характер – от отца. Она чувствовала себя королевой и свысока посматривала на всю эту девчачью мелочь с их гламурными мечтами.
Упрямая, своевольная, смелая, Лина слушала только рок и хэви-металл, ничего не боялась и рассекала по Ясногорску на отцовской «Хонде», как заправский байкер: шнурованные ботинки, рваные джинсы, майка с черепом, обтягивающая высокую грудь, и кожаная «косуха». Когда она снимала шлем и встряхивала прямыми русыми волосами, доходившими до пояса, парни свистели от восторга. Самым верным поклонником Лины был сосед, Лёха Воронин, друг детства. Но Лина не принимала Лёху всерьез – он еле-еле доставал ей до плеча. Зато очень серьезно относилась к его тезке – красавчику Алексею Кравцову, бывшему годом старше. Оба Алексея, конечно же, увлекались мотоспортом: правда, Алекс никаких особенных успехов не добился, зато шикарно раскатывал по городу на черном Сузуки, а скромный Леха стал со временем чемпионом мотофристайла.
Алекс обратил внимание на Лину, когда она еще училась в девятом классе. Года четыре они мерялись характерами и гордынями, выясняя, кто круче. Алекс просто зациклился на Лине: до сих пор ни одна девчонка не могла устоять перед ним, так что друзья уже в открытую потешались над незадачливым ухажером. Он бы взял ее силой, но знал, что не справится: здоровая, зараза! Если только напоить, но и тут Лина была крепче, чем Алекс, и лучше держала градус. Лина же с удовольствием изводила Алекса, хотя он ей и нравился.
Надо сказать, что она, несмотря на вполне взрослую внешность, ум и способности, была довольно инфантильна – «Детство в одном месте играет!», как говорила ее мать. Лина как-то не задумывалась о жизни и просто плыла по течению. Она совершенно не представляла, чем собирается заниматься, кем работать. В Москву ей было лень ездить: окончив школу, Лина пошла в единственное в городе высшее учебное заведение: филиал московского социально-экономического института, где изучала что-то по части менеджмента и делопроизводства. Она не слишком заморачивалась учебой – гоняла на мотоцикле, тусовалась в местном клубе и кружила головы парням.
Повзрослела Лина в один момент: реальная жизнь обрушилась на ее отнюдь не хрупкие плечи, и чуть не сокрушила. Началось все в июне, когда Лина варила варенье из клубники. Стояла страшная жара – Лина была босиком и в легком халатике на голое тело. Варенье булькало, осы жужжали, солнце жарило в открытое окно, сладкий аромат клубники наполнял кухню. Тут-то и заявился Алекс. Он долго стоял в дверях и смотрел на Лину, изнемогая от вожделения: ему казалось, что кровь в его жилах сгустилась и кипит, как это варенье.
– Черт с тобой, давай поженимся, так и быть! – хрипло воскликнул он и шагнул к Лине. Она потом не могла вспомнить, кто первый обнял, кто первый поцеловал. Но газ под тазом с вареньем она все-таки успела выключить. Ночью Алекс пришел во второй раз и влез в ее открытое окно. Так они стали «встречаться» – Алекс сиял от гордости, а Лина снисходительно посмеивалась. Заявление в загс они не торопились подавать, и родителям Лина ничего не рассказала, не до того было. Да родители не слишком Алекса и одобряли.
А потом Лина поняла, что беременна, и страшно обрадовалась. Светясь от восторга, она побежала к Алексу. Нашла его в баре, вытащила на улицу и выпалила свою новость.
– И что? – сказал Алекс.
– Как – что? У нас будет ребенок!
– А откуда я знаю, что он мой?
– То есть как?!
– Может, ты еще от кого нагуляла, а на меня вешаешь. Вечно среди мужиков отираешься!
Лина смотрела на Алекса, нахмурив брови: он вдруг показался ей абсолютно незнакомым человеком.
– Что смотришь? Думала, я не знаю?
Лина ничего не ответила. Просто повернулась и ушла. Свернув за угол, она побежала. Никогда еще ей не было так страшно. Казалось, вся действительность вывернулась наизнанку, настолько чужим и враждебным стал мир. Ноги подгибались, Лина задыхалась. Ее вынесло к стадиону, где тренировались мотоциклисты. Привычный звук моторов сразу привел Лину в чувство – она присела на поваленный ствол дерева, около которого чернело кострище, и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь протолкнуть воздух в схваченное спазмом горло. Потом ей пришло в голову, что не только она сама так страшно напугалась, но и ребенок тоже! Она понимала, что никакого ребенка еще нет: на таком раннем сроке это лишь что-то маленькое, формирующееся, мало похожее на младенца, но все равно продолжала думать о нем, как о ребенке. Лина забормотала, поглаживая живот:
– Не бойся, маленький! Я не дам тебя в обиду. Мы справимся.
Она долго так просидела, раздумывая, что делать, но мысль об аборте ни разу не пришла ей в голову...
