
Евгения Гинзбург и Василий Аксенов
В новой читалке прочла, вернее, перечитала "Крутой маршрут" Евгении Гинзбург. Читала первый раз давно - тогда, когда книга вышла, и с тех пор не заглядывала. Многое запомнилось навсегда. Эту бы книгу заставлять слушать тех, кто памятники Сталину сейчас по России расставляет - сами читать они точно не будут.
Такое ощущение, что читала только первую часть, возможно, вторую, а дальше - нет. Не помню совсем ее жизни в Магадане, брака с Вальтером, приезда Васи.Только сейчас узнал про удочеренную Тоню.
Обрыдалась, конечно, пока читала. И в то же время от книги (вернее, от ее автора) такая мощная энергетика, такой свет! Читаешь и думаешь: она такое пережила и выжила, а я что ною, из-за чего страдаю?!
Все время поражало, как она мучается из-за первенца Алеши, забывая про Васю! Не то чтобы забывая, нет! Тоже страдала: как он, что он? К счастью для себя многого просто не знала. Но Алеша... Это была ее вечная боль. Даже при встрече с Васей - первое что сказала, увидев сына: "Алешенька!", так похож стал на брата, когда вырос. Хорошо, что Вася все понял и прошептал ей на ухо: "Мамочка, я Вася! Не плачь при них!"
После самого "Маршрута" в книгу поместили воспоминания близких Гинзбург людей - Льва Копелева, кого-то еще. Очень интересно. Но поразительно, насколько не совпал мой собственный образ Евгении, сложившийся во время прочтения ее текста, с тем, как о ней рассказывали друзья! Просто два разных человека. Конечно, они знали ее такую, какой она стала после лагерей, но, мне кажется, Евгения Гинзбург не могла сильно измениться, такая это цельная, сильная натура.
На фото Евгения Гинзбург со старшим сыном Алешей, Казань, 1921 г.
Алеша не пережил блокаду Ленинграда.
