Artist Benjamin Victor Taft, CA
Хэллоуин, говорите?
Тогда вот вам внезапно сочиненный рассказик.
Практически приснился сегодня ночью.
Вполне в духе Хэллоуина )))
Свобода выбора
Комната тонула в полумраке. Тяжелые шторы были задвинуты, поэтому все предметы казались созданными из теней, а по углам скопилась тьма. В центре комнаты стояло широкое низкое ложе, на котором находились обнаженные мужчина и женщина, слегка прикрытые тонким серебристым покрывалом, бросавшим лунный отблеск на лицо и плечи женщины. Она лежала на боку, подперев голову рукой, и смотрела на мужчину. Собственно, свет исходил от его тела, а покрывало только впитывало сияние. Мужчина лежал навзничь, закинув руки за голову. Глаза были закрыты, длинные ресницы чуть вздрагивали, грудь мерно вздымалась – похоже, он спал.
Женщина любовалась. С ее лица не сходила нежная улыбка, а на глаза то и дело набегали слезы: она снова и снова прокручивала в памяти подробности недавней близости и пыталась осмыслить свои впечатления, но получалось плохо. Пережитое наслаждение, потрясшее все ее существо, имело мало общего с обычным физическим оргазмом, который она за свою тридцатилетнюю жизнь все-таки пару раз сумела испытать. «Это похоже на полет! – думала она. – Или падение? Нет, все-таки полет, потому что падаешь обычно вниз, а сейчас мы парили в воздухе, как хотели. Летали! Это счастье, восторг… Это свобода! Могущество… Совершенство…»
Она вздохнула и тихонько рассмеялась, осознав, что в человеческом языке просто нет подходящих слов. И осторожно прикоснулась к плечу лежащего рядом с ней живого совершенства – мужчина был невероятно красив. Мужественный и в то же время по-мальчишески хрупкий – невозможное сочетание! Смуглое, стройное и мускулистое тело, крепкие плечи, сильные руки с тонкими музыкальными пальцами, античной красоты лицо с крупным носом и изящно очерченным ртом, серебристые кудри…
И тут женщина заметила, что мужчина смотрит на нее с легкой улыбкой. Его глаза оказались разного цвета: ярко-синий и светло-карий, словно в одном глазу застрял кусочек предгрозового неба, а в другом – осколок темного янтаря.
– Как ты? – спросил мужчина. – Ты довольна?
– Да, просто слов нет!
– Это хорошо.
– Но ты ведь уйдешь, да?
– Уйду и вернусь. А потом снова уйду и снова вернусь. Я всегда буду к тебе возвращаться.
– Почему?
– Потому что я твой личный Демон. Видишь?
Он указал на свой карий глаз – у женщины были такие же «янтарные» глаза.
– Откуда ты вообще взялся?
– Ты же сама меня вызвала.
– Но как я это сделала?!
– Тебе лучше знать.
– И ты теперь всегда будешь со мной?
– Я буду приходить, как только позовешь.
– А я тебе нравлюсь?
– Конечно. Как может создатель не нравится своему творению?
– Но если отвлечься от этого, я тебе нравлюсь? Просто как женщина мужчине?
– Ну, видишь ли, я все-таки не совсем мужчина. Я Демон. Но могу сказать, заглянув в твою жизнь, что реальным мужчинам ты нравишься. Как женщина.
– Тогда почему они меня все время бросают?!
– Да, это больно. Но, может быть, тебе нравится эта боль? Потому что ты всегда выбираешь одного и того же мужчину. Они разные, конечно. Но одинаковые.
– И что мне с этим делать?
– Есть два пути. Я могу научить тебя быть счастливой. Это довольно долго, но оно того стоит. И тогда твоя внутренняя сила не позволит тебе совершать глупости. Ты будешь ясно видеть, чего стоит очередной мужчина. И не захочешь отдавать ему свое сердце. В конце концов, ты найдешь подходящего тебе. А я смогу уйти.
– В конце концов?
– Рано или поздно.
– А если не найду никогда?! Или найду, а он меня не полюбит?
– Ты все равно сможешь быть счастливой. Потому что счастье – в тебе самой.
– Не понимаю… А каков другой путь?
– Я могу забрать тебя с собой.
– А ты можешь?!
– Да. Но на этом твоя земная жизнь закончится. Ты действительно этого хочешь? Подумай, как следует. Обратного пути нет. Я бы посоветовал первый вариант. Придется, конечно, потрудиться. Нам обоим. Но я готов. У тебя должно получиться, мне кажется. Не зря же ты меня вызвала...
Демон говорил и говорил, но женщина уже не слушала. Она смотрела невидящим взором и вспоминала свою нелепую жизнь, сотканную, как ей казалось, из одних страданий: пьющий отец, истеричная мать, травля одноклассников, неудачное замужество, потеря ребенка… И великая любовь, обернувшаяся фарсом и предательством. Кому она нужна в этой дурацкой жизни? Да никому. Попытаться что-то изменить? Научиться стать счастливой? При этой мысли у нее заныло все тело, словно она попыталась заставить его поднять неимоверную тяжесть…
– Да, это может быть немного неприятно, – сказал Демон. – Даже, пожалуй, болезненно. Твой дух привык к несчастьям. Он обленился и не хочет трудиться. Представь, что ты всю жизнь провела в тесной скорлупе, а теперь появилась возможность разбить эту скорлупу и расправить крылья. Конечно, тебе страшно. И больно. Но это пройдет. И ты научишься летать.
– Ну да, рано или поздно. А если ты заберешь меня с собой, я же смогу летать? Сразу, без мучений?
– Да.
– Тогда чего мы ждем?
Демон вздохнул. Ну вот, всегда так. Какие они жадные и нетерпеливые, эти люди. Подавай им все немедленно, сразу. Никто не хочет потрудиться. Возможно, он к ним несправедлив – они же недолго живут. И мало успевают, тратя свою жизнь на бесплодные обиды и сожаления, на суету и всякие глупости, которые почему-то кажутся им важными…
– Подумай еще раз, – попросил он женщину. – Пожалуйста.
– Я приняла окончательное решение. Сделай это, умоляю. У меня нет больше сил.
Демон встал и расправил крылья. Комната озарилась ярким серебряным светом, шторы раздвинулись сами и окно открылось. Он поманил к себе женщину – она подошла, с надеждой глядя ему в лицо. Демон крепко обнял ее и вылетел в окно. Створки захлопнулись, шторы задвинулись, и в покинутой комнате воцарилась полная тьма.
…
Двое полицейских мрачно разглядывали обнаженное женское тело, лежащее на тротуаре. Казалось, она просто спит, раскинув руки. Но вряд ли это было так: из-под разбитой головы расплывалась лужа крови.
– Чертов небоскреб! – с сердцем сказал полицейский постарше. – Так и притягивает самоубийц!
– Такая красивая, – вздохнул второй. – И чего ей не жилось? А ты заметил – у нее разные глаза. Один синий, а другой карий. Первый раз такое вижу.