Новая "Лиза"!

Для всех поклонников  Лизы во фритюре - новый рассказ:

ЛИЗА И АГАПОВА ЕДУТ НА ДАЧУ

Эта история произошла в тот короткий промежуток времени, когда Лиза уже развелась с Репотаном, а Нина Юрьевна (для друзей – Нюсик, для особо близких – Крошка Ню) еще не принялась подыскивать для нее нового жениха, так что Лиза была совершенно свободна, и ничто не мешало ей отправиться вместе с Агаповой на дачу, где обретались Агаповские мама и бабушка. Подруги предполагали встретиться прямо в электричке, потому что Лиза ехала из Москвы, а Агапова должна была подсесть на промежуточной станции. Агапова честно подсела во второй вагон от головы состава, как и было договорено, но никакой Лизы там не обнаружила.
Повздыхав, Агапова решила пройтись по вагонам, чтобы поискать Лизу, потому что была не уверена, помнит ли та, где нужно выходить, хотя и говорила ей об этом раз пять, но Лиза пребывала в несколько рассеянном состоянии – воздух свободы ударил ей в голову, и эта самая голова тут же по самые уши погрузилась…
Нет, не в сладостные мечтания, как вы могли бы подумать.
Где Лиза и где эти самые сладостные мечтания? Я вас умоляю!
… в серьезные размышления: Лиза обдумывала очередной доклад, которым надеялась потрясти научную общественность. Один раз она уже пыталась это сделать, но тогда компьютер сожрал написанный Лизой доклад и не поморщился. Но теперь Лиза оправилась, наконец, от потрясения и принялась ваять новый шедевр искусствоведческой мысли. Поэтому Агапова справедливо опасалась, что Лиза вообще могла сесть не в ту электричку. Или просто позабыть про Агапову.



А Лиза была очень нужна Агаповой на даче. Не как физическая сила, хотя, конечно, вдвоем обирать черную смородину лучше, чем в одиночку. А этой самой смородины на даче у Агаповой было завались, потому что неугомонная бабушка все время эту самую смородину разводила, втыкая в землю обломанные от куста веточки. И все они дружно укоренялись и мгновенно начинали плодоносить. Но дело было не в смородине. Агапова уже три недели не показывалась на даче и подозревала, что ее ждет не слишком ласковый прием. А Лиза должна была отвлечь на себя внимание Агаповских мамы и бабушки – обе Лизу любили и всегда ей радовались. Чем же была так занята Агапова, спросите вы, что не удосужилась доехать до родной дачи? А мы не знаем. И если вы вдруг встретите Агапову, обязательно спросите. А потом нам расскажете.
Агапова, с трудом продравшись сквозь толпы пассажиров, уже успевших понабиться в электричку, обнаружила Лизу в шестом вагоне и плюхнулась рядом, благо место было.
– Ну, и где ты вообще? – возмущенно спросила Лиза, уже несколько перетрусившая от отсутствия Агаповой.
Агапова обалдела от такой наглости и возопила:
– Я то-то тут, а вот ты где?!
– И я тут! Видишь, как хорошо.
– Да чего ж хорошего-то? Я тебе в какой вагон сказала садиться? Во второй от головы состава! А это какой?
– А что, разве не второй?
– Шестой, Лиза! Шестой!
– Как шестой?! Не может быть! Я же считала!
– Откуда ты считала? Ты паровоз видела?
– Видела! На картинках. А так нет. А что?
– Да не паровоз! Тепловоз! Который везет состав! Видела?
– А-а! – сказала Лиза, потом, подумав, добавила: – Э-э…
– Ну?!
– Если вдуматься, то тепловоз как таковой я, пожалуй, все-таки не видела. Но знаешь, там состав так загибался, что я подумала…
– Это я сейчас загнусь! – мрачно сказала Агапова и отвернулась к окну.
– Ладно, Агапчик, не сердись! А сколько нам ехать, долго?
– Долго.
– А почему нам надо было непременно во второй вагон?
– Да я ж тебе говорила!
– Я забыла, – кротко сказала Лиза, умильно глядя на Агапову широко распахнутыми карими глазами. В этот момент она была как никогда похожа на Лайзу Минелли. – Хочешь кофе? Я термос захватила.
«Нет, ну вот что с ней делать?» – подумала Агапова, но кофе все-таки взяла.
– Честно, я думала, что это второй вагон, – жалобно произнесла Лиза. – Ну, хочешь, пристрели меня из микроскопа!
Это было любимое выражение Лизы и, надо сказать ей часто приходилось его употреблять.
– И почему это я не взяла с собой микроскоп, – вздохнула Агапова. – Объясняю в пятый раз для тупых! Именно во второй вагон потому, что платформа на 132-м километре короткая, только на два вагона. А в первом я ехать не люблю. Так что нам теперь придется либо тащиться обратно, либо прыгать прямо на землю…
– Ух ты! – сказала Лиза. – Прямо как в гражданку!
– Скажи спасибо, что нам на крыше вагона ехать не пришлось, – пробурчала Агапова и протянула крышечку термоса за новой порцией кофе.
Подруги даже не предполагали, что им не придется ни тащиться, ни прыгать. Поэтому ехали совершенно спокойно: болтали о том – о сём, глазели в окна, разгадывали кроссворды и за обе щеки уплетали купленные тут же в вагоне теплые пирожки. Главной темой разговоров, конечно же, были приключения подруг в разных путешествиях.
– А ты знаешь, как я вышла в окно? – спросила Лиза, выслушав рассказ Агаповой о том, как ее завернули на паспортном контроле Шереметьево, потому что дата вылета в билете не совпадала с визой, и ей пришлось менять билеты, потеряв кучу денег, чтобы назавтра все повторить, уже успешно. Правда, это была командировка, так что деньги в итоге потерял институт, в котором Агапова тогда работала.
– Не, не знаю! А зачем?
– По глупости!
А дело было так: гуляя по какому-то маленькому бельгийскому городку, Лиза решила перекусить и зашла в кафе – практически без стен, окна до полу. Заказала что-то, съела, расплатилась и пошла к выходу, думая: «И чего этот молодой человек так уселся, что выход загородил, да еще рюкзак у самой двери поставил!» Лиза отодвинула рюкзак, открыла стеклянную дверь, шагнула на улицу – пара ступенек тут бы не помешала… А потом оглянулась и увидела, что пара ступенек находится, где им и положено – у двери, а она-то вышла в окно! И все посетители кафе таращится на нее в изумлении, замерев с вилками-ложками и открытыми ртами.
– Здорово! – сказала Агапова.
– Ага! Я ржала до самого Брюсселя, вспоминая их рожи!
– Ой, слушай, а что со мной было! В позапрошлом году! Помнишь, я ездила на Север за компанию с Гогеном и его приятелем?
Гоген был близким другом Агаповой и отличался широким разнообразием интересов: скалолазанье, дайвинг, банджи-джампинг, рафтинг, зорбинг и тому подобные опасные развлечения. Один раз, в самом начале отношений, Агапова тоже полезла на скалу вслед за Гогеном. Чего не сделаешь ради большой и чистой любви! Лазали они по скале Кошка в Симеизе: она с отрицательным уклоном – самое то, чтобы огрести неприятностей на свою задницу. Правда, пострадала только задница Агаповой, потому что Гоген довольно быстро и успешно со скалы слез и пошел пить пиво, а Агапова смогла спуститься не сразу. Честно говоря, он и влезть не смогла, а застряла на середине. И долго там болталась, пока тот же Гоген со товарищи ее оттуда не снял, после чего она зареклась связываться с любым экстримом, хотя Лиза справедливо полагала, что лучше бы Агапова не связывалась с самим Гогеном. Но, как известно, любовь зла! На фоне скалы Кошка и прочего вейкбординга поездка в заброшенную северную деревню не показалась Агаповой опасной, а зря, потому что приключений хватило бы на сериал «Выжить любой ценой»: девять сезонов по пятнадцать серий.
Из всех деревенских происшествий Агапова выбрала историю с дверью – наверно, по ассоциации с Лизиным окном. А дело было так: друзья остановились на ночевку в гостинице одного маленького провинциального городка. Гогена с приятелем разместили в двухместном номере, а одну Агапову – в шестиместном. Гостиница была деревянная, двухэтажная, потолки высоченные, в номерах – краны с водой, а туалет – только на первом этаже. Попали они туда уже поздно ночью. Агапова так устала, что сразу заперлась, улеглась, навалила на себя одеял и заснула. Спустя некоторое время ей понадобилось в туалет. Агапова встала, натянула на себя штаны и ветровку, но не смогла открыть дверь! Пробовала и так, и сяк, но все никак. Она долго и бесполезно экспериментировала, а Гоген, как потом оказалось, слышал из своей комнаты звяканье ключа, но на помощь не спешил: мало ли, что там звякает. Наконец, наступило утро, и пришла дежурная, чтобы разбудить путешественников по их же просьбе. Ключи у нее были, но она тоже не смогла открыть дверь. Легким движением руки дверь открыл Гоген, когда, наконец, проснулся и соизволил встать.
– Слушай, а как же ты обошлась до утра?! – спросила Лиза, в ужасе тараща глаза. Она хорошо понимала страдания Агаповой, потому что сама везде первым делом выясняла расположение туалета.
– Ой, ты не поверишь! Я…
Но продолжить не смогла, потому что раздалось объявление по громкой связи:
– По техническим причинам поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны.
Лиза с Агаповой в числе прочих ошарашенных пассажиров освободили вагоны.
– Приехали! – мрачно сказала Лиза, оглядываясь по сторонам.
– Точно, – еще более мрачно подтвердила Агапова.
– А куда это мы приехали? Отсюда можно как-нибудь к вам на дачу попасть?
– Понятия не имею! Если бы мы вылезли на пару станций раньше, могли бы на автобусе уехать. А отсюда автобусы к нам не ходят. Вот же засада!
Но возмущались не только Лиза с Агаповой, а все высаженные пассажиры: следующая дальняя электричка ожидалась только часа через три. Начальник станции стал принимать экстренные меры, опасаясь, что толпа возмущенного народу разнесет станцию в дребезги: стал рассаживать пассажиров на проходящие дальние поезда, которые тут притормаживали. Дежурный опрашивал людей и собирал их в кучки по месту назначения: если набиралось человек десять, то обещал, что поезд там остановится и высадит. А если меньше десяти, то как хотите. До 132 километра ехали Лиза с Агаповой и еще человека три, но они таким дружным хором подтвердили, что их десять, что никто не стал пересчитывать. Всех посадили в тамбур почтового поезда, который набился битком. Не сел только старик с алюминиевым тазом под мышкой и с косой наголо. Нет, она была замотана тряпочками, но какая разница? Его не пустили ни в один тамбур.
– Вот не зря ты говорила – как в гражданку! Накликала! Почти на крыше едем, – попеняла Лизе Агапова, на что подруга смогла только виновато пожать плечами. Но все всегда подходит к концу, закончилась и это безумная поездка. Потом Лиза с Агаповой еще минут сорок плелись пешком по пустому шоссе, шарахаясь от изредка пролетающих мимо машин и мотоциклов. На дачу они прибыли ближе к вечеру, когда их уже перестали ждать.
– Пять часов добирались, представляешь! – восклицала Агапова, рассказывая маме с бабушкой об их с Лизой приключениях. – Пять часов! Вместо трех!
– Да-а, только с тобой такое могло случиться, – сказала мама и налила им с Лизой еще квасу. Агапова хотела было возмутиться, но покосилась на Лизу, которая втихомолку хихикала, и не стала. Вздохнула и взялась за кружку. День-то был жаркий, а квас холодный.