Новый рассказ - "В Игре", часть 2
Часть 1:
В Игре - часть 1: je_nny — ЖЖ (livejournal.com)
Моя паника был столь сильна, что я на пару минут потерял сознание. Очнулся от того, что меня кто-то тряс за плечо. Я сфокусировал зрение – это был официант. Он совал мне под нос стакан с водой, я машинально выпил и закашлялся: вода была ледяная и газированная.
– Очнулся? – ласково спросил официант, молодой парень с добродушным лицом. – Как ты себя чувствуешь?
– Где я нахожусь?
– Ты здесь.
– Где, мать твою, здесь?!
– В уличном кафе.
– Это я и сам вижу! Что это за место? Какой город?
– Хороший город. Тебе тут понравится. Но сейчас не помешает выпить чего-нибудь покрепче, – спокойно сказал официант, явно не собираясь отвечать на мои вопросы. И я тоже внезапно успокоился, сообразив: очевидно, таковы правила игры – я до всего должен додуматься сам.
– Да, я бы выпил… не знаю… водки?
– Хорошо, я тебе принесу местной водки. Она крепкая и ароматная. И соответствующих закусок.
– Но у меня нет денег!
– За счет заведения. Для таких, как ты, у нас все бесплатно.
– Каких – таких?
– Приезжих.
– А! И много нас?
– Когда как. Сейчас ты один.
Я выпил водки, явно настоянной на каких-то травах, с аппетитом съел все, что принес официант, не слишком вникая, что именно ем – вкусно, и ладно. Теперь мне было понятно, почему никто на форуме не делился впечатлениями от полного прохождения Игры – попробуй, расскажи о таком! Сразу в психушку направят! А может, я вообще тут первый?! Я представил, как буду рассказывать о своем приключении на форуме, и воодушевился, а потом пригорюнился: и что мне, сироте, теперь делать?
Ясно, что надо искать выход из этой Ловушки, но как? Ладно, для начала…
– Для начала тебе неплохо бы просто погулять по городу и заселиться в отель, потому что день близится к вечеру, – встрял в мои размышления официант.
– В отель?
– Через два дома от нас как раз есть один такой, называется «Приют Усталого Путника», сокращенно «ПУП».
Ну, пуп так пуп. Я встал и огляделся. Напротив кафе был большой книжный магазин, и я подумал, что интересно будет порыться в книжках – занятные, наверно. Кстати, смогу ли я вообще хоть куда-нибудь зайти? Ладно, начнем с отеля, раз официант меня туда посылает. Уж он-то знает правила.
После отеля я отправился гулять, не боясь заблудиться в сгущающихся сумерках, потому что плутать тут было негде: единственная улица шла по прямой. Интересно, что у нее в конце? Может, выход? Но вряд ли все так просто. Я брел, с любопытством туриста глазея по сторонам. Улица явно проходила по склону горы: одна ее сторона была чуть ниже другой. Ничего, кроме зданий и их крыш я не видел – пространство за домами окутывал сизоватый туман. Напрасно я опасался: оказалось, я могу зайти в любую лавчонку или кафе. Скоро совсем стемнело, зажглись фонари, ощутимо похолодало. Я подумал, что пора, наверно, поужинать, потом вернуться в отель и продолжить исследование местности с утра пораньше. Я хотел было повернуть назад, но тут заметил, что стою как раз около того самого уличного кафе, где пил водку. Ну да, точно – вон и книжный магазин напротив. Как это может быть? Я что, описал круг? Но я же все время шел прямо! Не было ощущения, что улица поворачивает! Я вздохнул: да, похоже, это очередная местная фишка. Пони бегает по кругу, сам того не замечая. Ладно, посмотрим, что будет завтра.
Весь следующий день я бродил по городу – вернее, по его единственной, замкнутой в кольцо, улице. Свернуть я никуда не мог. Вернее, мог, но толку-то? Все уходящие вбок переулки заканчивались тупиками, а все попадавшиеся на пути лестницы выводили меня аккурат на то же самое место, откуда я вышел – и неважно, поднимался я или спускался. Да, это было похуже лабиринта. Может, я и тут должен взлететь? Но как? У меня же нет ни ноутбука, ни контроллера, чтобы нажать на клавишу взлета, а сам я летать не умею…
И завтракал, и обедал, и ужинал я все в том же кафе, где очнулся вчера. Официант был тот же самый, и во время обеда я рискнул спросить, как мне отсюда выбраться.
– Зависит от того, куда ты хочешь попасть, – ответил он.
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда.
Я задумался. Куда же я хочу попасть? Домой, конечно! Домой… В уютную полутьму давно не убиравшейся комнаты, надежно отгороженной от уличной жизни плотными шторами. От уличной жизни? Или от жизни вообще? Я ведь не просто так увлекся этой Игрой – я в ней прятался от суровой реальности и от осознания собственной участи неудачника. Свел общение с миром до минимума. Конечно, суровая реальность в лице родителей не оставляла попыток меня вразумить, воспитать, направить на путь истинный, пробудить совесть. Я вяло отбивался, чувствуя себя кем-то вроде камбалы, которую тащат из воды, подцепив на крючок. В камбалу я превратился после того, как потерял работу. Нет, плавники и жабры отросли не сразу! Сначала я трепыхался: разослал резюме, сходил на парочку собеседований, находил подработку на удаленке, в общем, как-то перебивался, благо родители помогали. Конечно, им скоро надоело помогать великовозрастному балбесу. Потом я расстался с девушкой. Не сказать, чтобы я был так уж сильно в нее влюблен, но встречались мы давно, и дело явно продвигалось в сторону свадьбы, что я обреченно воспринимал как неизбежность, поскольку всегда предпочитал плыть по течению и не сопротивляться. Да с моими родителями иначе и не получалось.
На самом деле все началось со смерти бабушки. Она скончалась внезапно, и ее уход стал для меня шоком. Родители были вечно заняты работой, так что бабушка меня вырастила. Она всегда жила отдельно, но неподалеку, и либо забирала меня к себе, либо приходила к нам, когда родители уходили на работу: я много болел и часто пропускал детский сад и школу.
Без бабушки моя жизнь словно превратилась в распускающееся с каждым днем вязанье – я не дал родителям выкинуть наполовину связанный бабушкой шарф, который так и остался лежать в корзинке для рукоделия вместе со спицами и разноцветными клубками. Впрочем, я не дал им выкинуть ничего вообще, сказав, что сам разберусь: квартиру бабушка завещала мне. Она умерла на восемьдесят третьем году – хорошая, долгая жизнь. «Вовремя ушла!» – говорили они на поминках. Так что родителям моя скорбь казалась чрезмерной и свидетельствовала о моем инфантилизме.
Моей подруге тоже казалось странным, что тридцатилетний мужик так переживает из-за смерти бабки – с этого и начались наши с ней размолвки, завершившиеся эпическим расставанием. Подруга напросилась ко мне «на новоселье». Я почему-то очень не хотел приводить ее в свое новое жилье, словно предчувствовал, чем это может закончиться. Подруга по-хозяйски расхаживала по квартире, осматриваясь, а я вдруг увидел обстановку ее глазами: потолки с пятнами на побелке, истертые полы, старая мебель, ветхие коврики, старомодные светильники, нелепые безделушки…
– Что ж, миленько, – сказала подруга, вертя в руках бледно-зеленую вазочку начала прошлого века. – Но ремонт определенно нужен. А для начала надо повыбрасывать весь этот хлам. Хотя… Шкафчик вполне ничего, винтажный такой. Винтаж теперь в моде. Только хорошо бы его обновить слегка. И комодик неплох. Ламповый! Но ковры – это отстой полный…
И тут я решительно произнес:
– Знаешь, я сам разберусь со своей обстановкой.
– Ты? Разберешься? Ой, кто бы говорил! Да без меня ты тут паутиной обрастешь и плесенью покроешься.
– Да уж как-нибудь не обрасту.
– Ну что ты уперся? Далось тебе это барахло!
– Это не барахло, а память о бабушке.
– О бабушке? Мальчик, тебе что, три годика, чтобы ты так сокрушаешься? Бабке было сто лет в обед, а ты…
Я встал, прошел в прихожую и распахнул входную дверь:
– Будет лучше всего, если ты прямо сейчас уйдешь.
– В смысле? – опешила девушка.
– В прямом. Уходи.
И добавил по-английски – мне всегда нравилось, как это звучит в фильмах:
– Just now!
И она ушла, возмущенно хлопнув дверью. Правда, потом несколько раз звонила, но я сбрасывал звонки. Сначала я почувствовал неимоверное облегчение. А потом затосковал. Нет, не по ней. Это была тоска по близкому человеку, такому, как бабушка. Понимающему, любящему… любимому. Но я не собирался мириться с бывшей девушкой – нет обстановки, и это не мебель, как сказала бы бабушка. И тут как раз подвернулась эта Игра, благодаря которой я обрел новых друзей и новые впечатления.
К тому же, Белая Сова напоминала мне бабушку! Нет, правда: у бабушки была такая же округлая голова с гладко зачесанными седыми волосами, светло-карие глаза и очки с круглыми стеклами. А уж когда она накидывала на плечи большую белую вязаную шаль – ну вылитая сова! Я иногда так и называл бабушку: «Моя совушка». Как мне ее не хватало!
Уходя в Игру, я чувствовал себя смелым исследователем неизведанных земель, но, конечно, совсем оторвался от реальности, в которой по-прежнему оставался никчемным неудачником и плохим сыном. Хочу ли я вернуться вот в это всё? Пожалуй, нет. Но, может быть, я вернусь другим? Вдруг Игра меня изменила, и я сумею справиться со своей жизнью? Пожалуй, теперь я знаю, чем хотел бы заниматься…
Продолжение следует
#в_игре