Неправильный глагол

Две недели семейного портрета
Unknown family, unknown artist, circa 1780.

Joseph Danhauser
Первый Концерт или Юный виртуоз. 1843

Одна из них - белая-белая, была как попытка несмелая,
Другая же - алая-алая, как чья-то мечта небывалая...
И обе манили и звали,
И обе - увяли...

Ena and Betty, Daughters of Asher and Mrs. Wertheimer
John Singer Sargent

Attributed to Lorenzo di Credi (Florence 1456-1536), Portrait of a Young Man Holding a Lira da Braccio, c. 1510–20, oil on panel

Лира да бра́ччо (итал. lira da braccio, буквально — «ручная лира») — струнный смычковый инструмент (хордофон). Был распространён в Италии в XV — XVI веках. О его распространённости свидетельствует тот факт, что Аполлон, расположенный в центре фрески «Парнас» Рафаэля (1511), играет не на античной лире, а на лире да браччо.
(Википедия)

DONATIEN NONOTTE (FRENCH PAINTER ,1708-1785)
Дама держит в руках hurdy-gurdy - колесную лиру

Новый роман - "Мужчины, которых мы выбираем" (должен выйти в ноябре)
Саундтрек - Oscar Benton Bensonhurst Blues...

Пролог
Высокий молодой мужчина в джинсах, неприметной куртке и бейсболке, надвинутой козырьком на глаза, подошел к подъезду семнадцатиэтажного жилого дома и постоял, словно кого-то ожидая, а когда в дверях показалась мамаша с коляской, проворно заскочил внутрь – кода он не знал. Поднялся пешком на пятый этаж, на ходу надевая тонкие перчатки, огляделся по сторонам, а потом ловко открыл дверь одной из квартир. На пороге он замер и некоторое время прислушивался, но было тихо. Мужчина перевернул бейсболку козырьком назад и начал неспешный осмотр квартиры, отворяя дверцы шкафов и заглядывая в ящики. Первым делом он отодвинул скользящую дверцу шкафа-купе в прихожей, оттуда на пол вывалились мужские тапки огромного размера, пустая коробка и яркий фиолетовый шарф. Мужчина поморщился и запихнул все обратно, пробормотав: «Так я и думал». В большой комнате, служившей спальней, он задержался подольше и иронически хмыкнул при виде роскошного ложа с резной спинкой.
Войдя в маленькую комнату, мужчина ахнул и негромко воскликнул: «Кошки! И как это я забыл? Где же они?» Действительно, в комнате были кошачьи домики и лежанки самых разнообразных видов и размеров, когтеточки, конструкции для лазанья, кошачьи туалеты и многочисленные игрушки, а также поилка, аппарат для автоматической подачи корма и тренажер в виде большого колеса, но ни одной кошки не наблюдалось. Мужчина затаил дыхание и снова прислушался, но не услышал никаких звуков, кроме тех, что доносились с улицы. Тогда он еще раз прошелся по квартире, но никого так и не увидел.
Сделав все, что хотел, мужчина ушел. Через некоторое время в прихожей материализовались две кошки – черная и золотистая. Взволнованно переговариваясь, они обнюхали ручку входной двери, запрыгнули на тумбочку и уселись ждать прихода хозяйки.
А незнакомец, выйдя из подъезда, прошел переулками к своему автомобилю, завел мотор и включил музыку: «Bay Parkway wonder, – запел хрипловатый голос Оскара Бентона, – You're such a success. Your pretty secretary, ha! She say you are the best…» Мужчина усмехнулся и медленно двинулся вперед, внимательно приглядываясь к идущим по тротуару девушкам. Выбрал одну и поехал за ней…

Этот романс на стихи Марины Цветаевой я услышала очень давно, как раз когда работала над сагой "Круги по воде". Исполнение Полины Агуреевой меня потрясло до слез - тогда я и не знала эту замечательную актрису. И глядя на нее, я подумала: так вот же она, моя Марина! Так что романс вошел в роман, правда, поет его там Алексей Злотников:

Длинный стол накрыли прямо в одном из залов. Застолье было знатное – еще бы, первая выставка! Вадим посадил ее рядом и сразу забыл, занявшись разговором с соседом. Теснясь между высоким Дымариком и неизвестным ей толстяком справа, Марина оказалась, как в ущелье. Впрочем, она, в отличие от Дымарика, никого тут и не знала, кроме Кондратьевых. Алексей сидел напротив – чуть наискосок. Марина взглянула и тут же внимательно занялась исследованием салата.

Алексей же просто не мог не смотреть на Марину: она выглядела такой маленькой и трогательной на фоне своих соседей, хотя – Леший прикинул – росту в ней было около ста семидесяти. Нет – каблуки! Сто шестьдесят пять, точно. На голову ниже Лешего – когда она придвинулась близко, передавая ему Маргаритку, он чуть не ткнулся носом ей в макушку и вдохнул запах волос: лето, цветущая липа, жужжанье пчел…

Марина сидела, грустно ссутулившись, ковыряла вилкой салат и вздыхала. Дымарик что-то сказал ей – она сразу ожила, но тому всего-навсего понадобилась соль, Марина передала, он взял солонку и похлопал ее по спине – выпрямись! Она выпрямилась, а потом опять ссутулилась и вздохнула, рассеяно ковыряя кожуру мандаринки.
Леший смотрел.

Марина чувствовала его взгляд – каждый раз ее словно окатывало теплой волной – и не знала, что делать. «Я ему нравлюсь, – думала она, – нравлюсь, что же это такое?» И самое ужасное – ей было приятно! Одним взглядом он поймал ее на крючок и держал, не отпускал, водил, как форель на леске. «Прямо хоть под стол залезай!» – думала она.

Вдруг кто-то навалился на нее сзади – это Сергей передавал через стол Лешему гитару. «Он еще и поет!» – вздохнула про себя Марина. Леший взял гитару, пробежался, настраивая, по струнам, откашлялся…
– Лёш, «Синий троллейбус»!
– Хабанеру давай…
– Сейчас вам – хабанеру!

Но спел и «Синий троллейбус» – для Татьяны, и «Две гитары» – для Серёги, и еще что-то, и еще… Марина видела, как постепенно внимание всех женщин переключается на Лешего: пел он хорошо, играл на гитаре еще лучше. Голос был не сильный, но выразительный – низкий баритон с легкой хрипотцой, а пел Алексей по-актерски, добавляя темперамента там, где не хватало звука.

Марина смотрела, как он играл, как струны перебирал сильными пальцами – и обмирала: какие руки красивые, сильные… А голос какой! Бархатный, сексуальный… Господи, о чем я думаю!

Она тут же устыдилась своих мыслей и поспешно схватила со стоящей напротив тарелки соленый огурец – в ее руке он выглядел как-то на редкость непристойно, Марина взглянула с ужасом и откусила сразу половину. Кто-то вдруг закашлялся – это был Леший: весь красный, он закрылся рукой, и плечи у него тряслись от смеха. «Видел!» – поняла Марина, лихорадочно прожевывая слишком большой кусок, оттопыривший ей горящую огнем щеку. Какой кошмар!

Леший отсмеялся и заиграл что-то новое – Марина сразу узнала стихи любимой Цветаевой, но даже не думала, что их поют: «Ландыш, ландыш белоснежный, розан аленький!»

Марина, заинтересовавшись, робко взглянула на Алексея – и уже не могла отвести глаз, такое выражение лица у него было, так улыбались глаза, обращенные на нее: «Каждый говорил ей нежно: «Моя маленькая!». Марина похолодела: мало того, что он пел для нее – он пел про нее: «Ликом – чистая иконка, пеньем – пеночка… И качал ее тихонько на коленочках…». У Марины потемнело в глазах – представила: у него на коленочках! «Божьи думы нерушимы, путь – указанный. Маленьким не быть большими, вольным – связанными…» Сердце стучало так, словно вся она была – одно сердце: «Будешь цвесть под райским древом, розан аленький! Так и кончилась с припевом: «Моя ма… ах!.. аленькая!»

Марина выдохнула и осторожно поглядела по сторонам: было такое чувство, что Леший перед всеми признался ей в любви! Просто вот встал и сказал во весь голос: «Я люблю Марину!» И она удивлялась, что никто ничего не заметил. Нет, надо уходить. Надо бежать, спасаться, иначе неизвестно, чем все это кончится, а как же Дымарик? И вдруг впервые подумала: а может… бросить его?! Совсем бросить?..

Она вдруг подняла голову – Леший смотрел прямо на нее.
Господи! Я… Я хочу его. Хочу, чтобы он был моим, чтобы смотрел, улыбался, говорил, пел, смеялся, дышал рядом со мной… Хочу готовить ему обед и смотреть, как он ест, хочу гладить ему рубашки и завязывать шарф… Дотронуться до него, почувствовать его запах, попробовать его на ощупь и на вкус!
Я хочу родить ему ребенка.

Все ее мысли отражались у Алексея на лице. Сам он не мог даже подобрать слово, чтобы определить то чувство, что владело им так сильно – как будто внутри него, как в запертой клетке, билась, не находя выхода, птица...

Отрывок из первой книги "Кругов по воде" - "К другому берегу"

Сегодня в 06:50 не стало Лены Касьян...
pristalnaya


В это невозможно поверить, хотя следовало ожидать - на днях Лена попрощалась в Фейсбуке со всеми друзьями. Талантливая, прекрасная, молодая... Она ушла, но осталась - в наших сердцах, в своих стихах, песнях, книжках! Я мысленно обнимаю тех, кто был с ней рядом до последнего вздоха, соболезную ее родным и близким.

Лена, ты всегда была светом в моей жизни! В жизни всех, кто тебя знал.

***

Когда-нибудь, когда меня не станет,
Когда качаться маятник устанет,
Когда любовь моя пройдёт по краю,
Мои черты уже не повторяя,
Мои черты уже не узнавая,
О, как, наверно, буду не права я,
Пытаясь всё запомнить и отметить,
Чтобы потом найти на этом свете
И обернуть в привычную оправу.
О, как мы все на этот счёт не правы...
А до тех пор стоять на этом месте,
Пока собор макает в небо крестик
И облака случайные цепляет.
И облака плывут и исчезают...

Где вышел срок унынию и муке,
Стоят деревья вширь раскинув руки,
Готовы каждый миг сомкнуть объятья.
О, что смогу прощанием назвать я?
Вот этот мостик между сном и явью?
Вот этот взгляд, наполненный печалью?
Вот этот выдох между "был" и "не был"?
Вот эту нежность, тонущую в небе?

Душа моя, покуда горний ветер
Ещё ласкает крыши на рассвете,
Покуда воздух полон ожиданья,
Любовь не знает страха расставанья,
Любовь не знает холода забвенья,
Любовь не знает муки сожаленья –
Она слепа, а значит, беспристрастна.
И потому мы верим не напрасно,
Пока она ещё парит над нами,
И мы глядим на мир её глазами.

John Patrick O'Brien